Последний рубеж

Марина Кравцова с дочкой Сашей и сыном Артемом снимает квартиру на окраине Петербурга. Огромный дом-муравейник похож на стену Ночного дозора из «Игры престолов». Уже не город, еще не лес. Последний рубеж.

Раньше семья Марины жила в своем доме в Горловке. «Там были корни. А потом нас просто срезали». Марина движением руки показывает весь смысл нашей новейшей истории. Когда в Донецкой области начались военные действия, Марина и ее муж Александр взяли детей и уехали на Азовское море. Надеялись переждать в отпуске — по всем каналам говорили, что все закончится в ближайшее время. Но ничего не закончилось. Началась война. Возвращаться Кравцовым было некуда. Родителям Марины и свекрови удалось выехать из-под огня в соседний район.

Мужу позвонил друг из Питера, сказал: «Приезжайте!» Уехали прямо с моря — в шортах и в купальниках, из документов — паспорта и свидетельства о рождении детей. Все вещи, теплая одежда — все осталось в Горловке.

Петербург в конце августа встретил почти морозами. Детей удалось устроить в школу, одежду и канцтовары собирали всем миром.

На оставшиеся деньги сняли квартиру, и Александр сразу вышел на работу. Он занимался изготовлением мебели под ключ: мог собрать и починить что угодно. Жизнь стала налаживаться. Марина была с детьми, делала все, чтобы они адаптировались. Когда быт устаканился, она тоже вышла на работу — на рынок. Больше ее, дипломированного экономиста, никуда не брали — не было гражданства. Но даже такой расклад после всего пережитого Марину скорее радовал. Муж зарабатывал, она помогала: «Я за ним всегда была как за каменной стеной. Ни о чем не волновалась. Он добивался всего, чего хотел, все делал ради семьи. Я знала, что с ним мы не пропадем».

Жизнь пополам

В день, когда все пропало, Александру приснился нехороший сон. Что именно — он так и не рассказал, но встал очень хмурый, тревожный. Марина шутила, обнимала его, просила не придавать значения. Вспомнила о сне уже после похорон. Говорит: он предчувствовал уход. И она тоже.

Архивная фотография. После смерти мужа Марины ее свекровь привезла этот альбом. На фото: свадьба Марины и АлександраФото: Светлана Булатова для ТД«Знаете, потерять мужа — это ведь был мой самый большой страх. Я говорила ему много раз: “Если что-то с тобой случится, мы не выживем”. В шутку говорила. А оно вон как вышло. Теперь мне нужно доказать ему, что я была не права. Нужно выжить».

А тогда муж позвонил Марине в обед, сказал, что вернулся домой с сильной головной болью и будет отдыхать. Марина попросила дочку дать папе цитрамон, а когда пришла с работы, обнаружила мужа в полубессознательном состоянии. Вызвали скорую.

«Мне казалось, она ехала вечность, — рассказывает Марина, глядя куда-то сквозь пространство. — Когда приехали, Саша уже не реагировал, только тяжело дышал. Сразу начались реанимационные процедуры. Я тогда услышала: “аневризма”, “инсульт”, даже не поняла этих слов. Саше было 39 лет. В это невозможно было поверить. Я помню, как мы бегали с дочкой по улице, искали людей, чтобы помочь спустить мужа в машину скорой, помню реанимацию, врачей, которые сразу предупредили: надежды нет. Помню, как вызвала Сашину маму — она взяла билет на ближайший поезд, но не успела. На четвертый день он умер, не приходя в сознание. А у меня началась борьба за жизнь».

Живой щит

Жить Марина не хотела — просто не представляла как. На муже держалось все. По закону подлости накопленные деньги накануне внесли за капремонт машины. С похоронами и поминками помогли коллеги по работе. Тело кремировали, и мама увезла прах сына на родину: никто не знал, останется ли Марина с детьми в Петербурге. Самым правильным казалось вернуться в разрушенную Горловку, поближе к родителям. Но Марину уговорили остаться — ради детей. Дочке исполнилось 15, сыну 13. Непростой подростковый возраст, грядущее поступление, город, к которому они уже успели привыкнуть. И Марина стала бороться — для них.

Архивная фотография. На фото: муж Марины с детьми на отдыхеФото: Светлана Булатова для ТДИз квартиры в центре пришлось переехать в стену-муравейник на окраине. Марина работала няней, уборщицей, бралась за любое дело. Никаких пособий семья не получала — они до сих пор ждут вида на жительство. Для оформления документов требуют справки, за которыми нужно ехать на Украину, а выезжать им нельзя. Замкнутый круг. Марина даже писала на горячую линию президенту. Ей ответили. Появилась маленькая надежда получить гражданство. Этой надеждой семья и живет.

Неизвестно, как бы справлялась Марина с обрушившимся на нее горем, если бы — совершенно случайно, но очень вовремя — в ее жизни не появился фонд помощи вдовам «Словом и делом». О фонде Марине рассказали в семье, где она работает няней. Марина позвонила сразу. После смерти мужа прошло меньше месяца, и она понимала: ей нужна помощь.

Марина у себя домаФото: Светлана Булатова для ТДПервым делом фонд организовал психологические курсы. Группы маленькие: 3-4 человека. «Мы в нашей группе все с очень похожими историями — примерно ровесницы, с детьми, даже мужья у нас с одной из девочек ушли в один день. Первое, что я там поняла, — я не одна со своей болью».

Теперь для Марины фонд — вся жизнь. Ее спасение, друзья, нехитрые развлечения для детей. «Какие они нам праздники устраивают! Вот недавно был День защиты детей, было очень здорово!» Фонд помогает продуктами — паек простой, но необходимый: крупы, консервы, постное масло. Иногда дают одежду. Для семьи из трех человек, которая живет на 30 тысяч рублей в месяц, это весомая подмога.

Архивная фотография. На фото: Марина с детьми и мужем на прогулкеФото: Светлана Булатова для ТД«Больше я без паспорта не заработаю, — сокрушается Марина. — Сейчас шесть дней в неделю я сижу с малышом, по вечерам убираю несколько квартир и подъезд. Квартиру мы снимаем за 20 тысяч. На остальное — живем. Тяжело оттого, что детям своим я сейчас могу дать так мало. А у них как раз возраст желаний. Я стараюсь, как могу. Фонд предлагал психолога и для детей. Но они отказались. Когда я пытаюсь поговорить с ними о смерти мужа, просят: “Мама, не надо”».

У 13-летнего Артема, еще недавно гонявшего с отцом на мотоцикле, поседела прядь. 15-летняя Саша, папина любимица и его точная копия, замкнулась и с головой ушла в учебу. Ей скоро поступать, единственный шанс — блестяще сдать экзамены.

«Мы с мужем мечтали, что поднимем детей и начнем жить для себя. Будем путешествовать, построим дом. Он хотел сделать все сам, начал проектировать, искал материалы. Не успел. Я потом уже прочитала, что 40 лет для мужчины опасный возраст. Много думала: ну почему это случилось с ним? Он никогда не болел, ни на что не жаловался. И только заняв его место, поняла, как ему было тяжело. Он был для нас живым щитом, оберегал от всего, что происходило, делал так, чтобы мы не нуждались. Мы прожили вместе 15 лет, и я совсем разучилась переживать. Я знала, что он справится. Он справлялся: все держал в себе, никогда не жаловался, ничего не боялся. Или не показывал мне, что боялся».

Крепость и братство

«Я живу, словно разделенная пополам. Часть меня хочет поскорее уйти к нему, не жить. Другая часть борется за жизнь, за то, чтобы наши общие мечты исполнить.

В фонде говорят, что это нормально. Мы по меркам психологов еще “свеженькие” — всего полгода прошло. И мы, к счастью, сразу пришли в терапию. С болью ведь нужно работать, иначе она накроет в самый неподходящий момент. Я надеюсь, что когда-нибудь мой опыт и история помогут еще кому-то. Такое счастье, что придумали этот фонд помощи вдовам! Я бы никогда не догадалась. Мне казалось всегда: ну детям помогают, ну старикам. А вдовы — кому они нужны? А здесь люди работают, и помогают, и спасают жизни целой семье. Я из своего тупика выхожу только благодаря фонду. Медленно, шаг за шагом, но останавливаться нельзя».

Архивная фотография. На фото: дети МариныФото: Светлана Булатова для ТДЗа многоквартирной стеной на окраине Питера начинается лес. На самой границе леса — маленькая деревянная церквушка. Марина ходит туда — разговаривать с мужем. Каждый раз мысленно задает ему один и тот же вопрос: «Почему, почему ты не заботился о себе? Почему не берег себя для нас?» На Бога Марина не ропщет.

«Веру я не потеряла. Каждый проходит свой путь. Мне выпал этот. Надо пройти его достойно».

Потому что жизнь продолжается. Потому что дети похожи на папу и все общие мечты остаются общими.

Фонд «Словом и делом» — это крепость для жен и матерей, для детей и стариков, которые теперь стоят за ними. Я знаю, что каждый, кто имеет возможность помочь, не останется в стороне. Но в первую очередь я обращаюсь к мужчинам, читающим эту статью. К мужьям, отцам, друзьям.

Один из тех, кто стоял с вами плечом к плечу, ушел. В этом нет его вины, он прожил достойную жизнь и воспитал прекрасных детей. Женщина старается быть очень сильной, но это действительно трудно. Есть фонд «Словом и делом», который делает все возможное. А есть братство, которое может больше. Ваша помощь бесценна, потому что не просто становится едой или одеждой для обездоленной семьи. Это круговая порука, невидимая, но прочная связь, которая держит все живое на этой земле. Даже если один уходит, кольцо смыкается — чтобы жизнь продолжалась.

Ваш дозор не окончен.