Фонд «Словом и Делом»- одна из немногих организаций в России, которая помогает вдовам и семьям, потерявшим кормильца. Подопечные Фонда получают помощь психологов, посещают группы поддержки, а также могут совершенно бесплатно получить консультацию юриста. Проект работает с февраля 2017 года и сейчас реализуется при поддержке Фонда Президентских грантов.

Основная идея Фонда «Словом и Делом»- помочь женщинам и их детям придти в себя после утраты и адаптироваться к новым условиям жизни. Фонд «Словом и Делом» для них- пространство, где в безопасной и дружеской атмосфере, ты можешь рассказать о своем горе, просто быть собой.

Мы действительно признаем право на горе  женщин, переживших смерть мужа и обратившихся к нам за помощью.

Очень многие вдовы чувствуют это – непризнание обществом их права горевать. Причиной этого является сама сущность общества, которое действует в рамках своей системы ценностей и в интересах большинства своих членов. Лишение обществом отдельного человека права на горе может иметь в своей основе следующие предпосылки:

«Не признаны отношения». Женщины, которые не состояли в официальном браке со своими мужьями, практически никогда не получают поддержки от государства и общества. При этом их горе по своей силе ничуть не меньше горя тех женщин, чьи отношения с мужьями были узаконены. Но общество лишает их любой социальной поддержки на основании формальных признаков.

«Не признана потеря».  Это в большей степени относится к случаям, когда ушедший из жизни человек имел проблемы с законом, употреблением химических веществ или здоровьем (мы говорим сейчас о серьезных заболеваниях, нарушающих жизнедеятельность), а также возрастом. То есть человек не был полезен для общества, как системы. Вдовы, тем не менее,  испытывают  сильное горе в таких ситуациях, но  общество негласно запрещает им горевать об ушедшем из жизни муже, потому что социум  в целом выиграл (в рамках своих ценностей).

 «Не признан скорбящий».  Это часто относится к детям, «ведь они еще маленькие, еще ничего не понимают». Также это происходит, если окружение  считает женщину прямо или косвенно виновной в смерти мужа.

Такие мысли возникают у людей гораздо чаще, чем мы предполагаем.  «Довела мужа, теперь ей еще и помогать надо?» — Такие вещи говорят совершенно незнакомые с ситуацией люди, а родственники со стороны мужа думают так примерно в 50% случаев (исследование не проводилось, так что поверьте на слово).

Также причиной непризнания горя могут быть обстоятельства смерти близкого человека. В каждом обществе негласно существует понятие «достойной смерти». Причем основания признания  «достойности смерти» могут кардинально отличаться в зависимости от системы ценностей. Так, самоубийство в Японии считается «достойной смертью», в христианских странах абсолютно «недостойной». Все, что не вписывается в установившиеся  культурные рамки (моральные, этические или религиозные), считается в конкретном социуме неприемлемым. И это переносится на вдову, которая не имеет права выражать свое горе в этом случае.

Но есть еще один парадокс. Он заключается в том, что общество, как система, не только часто не признает право вдовы на горе. Оно еще имеет тенденцию не признавать право вдовы на счастье в последующей жизни.

Если вдова после смерти мужа находит силы жить дальше и строить свою дальнейшую жизнь, стремясь к радости, это часто считается просто неприличным. Причины этого феномена заслуживают отдельного исследования.

Мы в своей деятельности признаем у женщин, переживших потерю мужа, как их право на горе, так и их право на счастье. И очень надеемся, что это помогает тем, кто  обращается к нам за помощью.

Хотелось бы закончить цитатой из статьи

«Подумайте, как может измениться наше общество, если оно вникнет в слова Франка (Frank 1991: 40-41): «Рассуждая о потере, профессионалы обычно говорят о необходимости привыкнуть, приспособиться. А я бы хотел подчеркнуть жизнеутверждающую составляющую траура. Горевать — это ценить то, что ты утратил. Когда ты ценишь даже чувство потери, ты ценишь саму жизнь и начинаешь жить снова» («Углубляя понятие бесправного горя», Чарльз А. Корр, пер. Дарьи Дубовки).

Елена Лепешонок