Интервью с Мэри-Фрэнсис О’Коннор, доцентом Университета Аризоны, руководителем лаборатории горя, потерь и социального стресса, исследующую влияние горя на мозг и тело.
Люди умирают, и это одна из ранних истин, которую мы узнаем. Почему же, когда это происходит, мы попадаем в состояние шока, скорбим?
Столетиями люди пытались понять природу происхождения горя. Как ни странно, горе — это побочный эффект любви. Мы связаны с другим человеком, например, супругом или ребенком, и в нас теплится вера, что они всегда будут рядом с нами, а мы — рядом с ними. Вот почему мы целуем любимого человека утром перед работой без сомнения, что в конце дня снова увидимся.
Когда нас покидает любимый человек, мозг часто воспроизводит моменты из памяти, когда ты сидишь у постели больного, когда получаешь тот ужасный звонок… И два потока мыслей из настоящей реальности и из прошлого долго между собой конфликтуют. Иногда можно услышать что-то вроде: «Я не сошел с ума и знаю, что он умер, но ощущение, будто сейчас откроется дверь, и он войдет».
Что происходит с мозгом, когда человек «видит» умершего близкого?
В такой ситуации мы понимаем, что это иррационально, но все же кажется удивительно реальным. Кто-то верит в загробную жизнь, но, как нейробиолог, я считаю, что мозг — это машина для предсказаний. Сердце создано для движения крови по телу, а мозг — чтобы прогнозировать и подготовиться к этому прогнозу. Мы живем как бы в двух мирах одновременно: в предсказанном и в реальном. При этом часто оба могут не совпадать.
Откуда берется скорбь?
Люди часто сбиваются с толку (как и в книге Дэниела Канемана «Думай быстро и медленно»), если есть предубеждения или противоречивая информация, поэтому мы сочиняем лучшую историю, в которой можем разобраться. Думаю, с горем та же ситуация, но оно настолько универсально, что мы даже не думаем в таком ключе.
Вы проводите различие между горем и скорбью?
Важно понимать, говорим ли мы о том моменте времени, когда горе нахлынуло, как волна, и было очень сильным? Или говорим об изменениях этого переживания с течением времени? На ранних этапах горе почти невыносимо, и люди хотят знать, когда же это закончится… Если вы верите, что наступит время, когда у вас не будет этих волн горя, потому что, например, ваш ребенок умер, то будете очень разочарованы и подумаете, что с вами что-то не так. Спустя месяцы и годы вы осознаете, что его больше нет, и это вызывает волну горя, но совсем не значит, что вы не испытывали скорбь. Вы просто начали понимать, как жить в мире без этого человека.
Вы утверждаете, что модель пяти стадий горя Элизабет Кюблер-Росс неточна и неполна.
Я с огромным уважением отношусь к Элизабет Кюблер-Росс. Она действительно была пионером идеи о том, что о горе можно говорить. Она написала книгу «О смерти и умирании» в 1969 году, и очень точной была та часть, когда она, как и все ученые вначале, описывала переживания людей, с которыми общалась. Эти аспекты, кстати, актуальны и сегодня: мы испытываем депрессию, отрицание и принятие. Сложность в том, что, исследуя горе, она его не описывала, ведь не опрашивала одного и того же человека в несколько подходов, чтобы понять, какменяется горе со временем. Переживания истинны, но мы знаем, что они не происходят линейным и упорядоченным образом.
«Боже мой, ведь был период, когда я чувствовал(а) себя принятым, а теперь снова подавлен(а)…» / «Наверное, сделал(а) что-то не так или со мной что-то не так». Очень типичная ситуация.
Приобретая домашнее животное, по понятным причинам ребенок может раньше узнать о смерти, в то время как другие родители ограждают своих детей от умирающих родственников и похорон. Но так ли это важно в дальнейшем?
Дети действительно горюют, хоть это и выглядит иначе, чем у взрослых. Каждому нужно иметь опыт, учиться. Важно иметь представление о жизни, которое включает в себя и смерть тоже. Это может быть религиозный, философский или духовный взгляд. С такими знаниями, как правило, легче переносить утрату, особенно касательно близкого человека.
Влияет ли переход от надгробий к кремации на то, как мы скорбим?
Нам важно, где находятся наши близкие. Почти во всех религиях есть ответ на эти вопросы. Когда вы увидите их в следующий раз и где они? В некотором смысле, наличие места и времени, когда вы можете навестить их, отчасти решает часть этих постоянных поисков. Но у все большего количетства людей остаются урны с прахом, в некоторых культурах в доме существуют алтари, куда люди могут прийти положить еду, поговорить, зажечь свечу. В целом, я считаю, что абсолютно неважно, каким способом человек скорбит.
Вы много пишете о своем собственном опыте переживания горя после смерти родителей. Помогло ли пережить их смерть, будучи экспертом, или вы были так же несчастны, как и другие?
Когда умерла мать, я не была экспертом по горю. Находилась на ранней стадии, и кто-то посоветовал обратиться к психологу. На первом же сеансе я сказала: «Ну, умерла. О чем здесь говорить?» Однако 20 лет спустя написала целую книгу.
Когда умер отец, было больше знаний о себе, о горе и как принять тот факт, что реакции просто происходят, и есть право выбора, как справляться. В ситуации с отцом я чувствовала себя чище, если можно так сказать. Это было просто горе, которое проходило через меня, и как бы трудно и больно ни было, горе не застревало. Я могла это пережить, увидеть и вынести.
Многие люди испытывают чувство вины и противоречия по поводу того, как жить дальше в плане отношений. Что вы думаете об этом?
Мой отец снял обручальное кольцо через несколько дней после смерти моей матери, и соседи были расстроены этим. Но мы сказали ему: «Слушай, ты заботился о ней каждый день в тот последний год ее жизни. Но ты сейчас здесь. И ты тот, кто ты есть. Никто не имеет права комментировать это”.
При этом двигаться дальше очень сложно.
Мы так долго вкладываемся в отношения и сливаемся с другим человеком. И если делать с новым человеком то, что вы могли бы делать с супругом, это вызывает воспоминания, которые, скорее всего, приведут к печали. И я понимаю, почему так больно пытаться наладить отношения.
Поможет ли человеку, потерявшему близкого, вступить в новые отношения, поискать новые интересы?
Есть те, кто так делает. Проблема в том, что вы все равно будете ощущать отсутствие человека, где бы ни находились. Нужно попробовать осознать, что новый человек — это другой человек. И это будут другие отношения. В моей книге есть история пожилого мужчины, который женился на школьной возлюбленной, и у них была идеальная жизнь, двое детей, собака. Он ухаживал за ней, когда она заболела раком груди, до самой смерти. Во время своего рассказа он прослезился, а затем поведал о женщине, с которой проводит время. Она совсем другая и открывает в нем стороны, о которых он как бы забыл. Стороны, которые были его частью, возможно, еще со школьных времен. Суть в том, что все было хорошо тогда, но все хорошо и сейчас. Важно найти способ принять и то, и другое. И то, и другое, а не одно вместо другого.
